Школа под замком. Специальные школы-интернаты для трудных подростков: особенности, программа, отзывы Ученик спецшколы

Бег по граблям становится национальной игрой в иркутском областном управлении народного образования

Дети, как известно - наше будущее.
В том числе и криминальное, как бы жутко это ни звучало.
Дети, так же, как и взрослые, порою совершают преступления. Но если совершеннолетние после этого отправляются отбывать наказание в «зоны» и тюрьмы, то у «малолеток» судьба иная.
Для малолетних правонарушителей есть два варианта – если тебе уже четырнадцать, то попадешь ты в Ангарскую воспитательную колонию для несовершеннолетних, на территорию, подведомственную министерству юстиции. Если же ты этого возраста еще не достиг, то можешь попасть в цепкие лапы министерства образования.
Какой вариант лучше – вот тут впору призадуматься…

Иркутская спецшкола - закрытое учебное заведение - находится в микрорайоне Первомайский, на улице Алмазной, 20. По постановлению судьи туда направляются дети в возрасте от 11 до 14 лет, которые совершили общественно опасные деяния, но не могут быть помещены в воспитательную колонию «ввиду недостижения возраста уголовной ответственности». На криминальном жаргоне такие школы называются «короедками». Казалось бы, спецшкола - это последний рубеж, где еще можно перевоспитать, наставить на путь истинный подростка, который вот-вот перейдет черту, за которой – «бараки, длинные как сроки, скандалы, драки, карты и обман». И, кажется, на этих самых «последних рубежах», отделяющих правонарушителя от преступника, должны работать талантливые педагоги, способные помочь детям изменить свою жизнь к лучшему. А как оно на самом деле?

Эта история началась в конце 90-х годов прошлого века, а может, и несколько раньше. Просто именно в это время журналисты обратили внимание, что в Иркутской спецшколе для детей с девиантным поведением внутренние порядки напоминают скорее нацистский концлагерь, но уж никак не школу, пусть даже и с приставкой «спец».
В иркутской «короедке» бывшая ее администрация как бы соединила две «традиции воспитания» – в криминальных «бригадах» и в армейской казарме - в одну весьма эффективную «педагогическую систему».

На специфическом местном жаргоне командир в школе назывался «бугром». Командиры отрядов, «бугры» составляли элиту воспитанников. Дальше – «подбугорье» или «пригретые»: то же самое, что на зоне блатные. Потом идут «пацаны» - то же, что «мужики» на зоне. За ними – «шестерки» и «замащенные», или «опущенные», местные изгои. Принадлежность воспитанника к той или иной ступени выдавало клеймо, которое ставили на плечо дужкой раскалённой зажигалки. Методика проста и жестока. С зажигалки снимается оголовье. Потом оно раскаляется на пламени той же зажигалки и этим своеобразным тавром ставится клеймо в виде буквы U. Дужка вверх на предплечье означала, что ты «бугор», дужка влево или вправо – «пацан», дужка вниз – «шестёрка». Одновременно, используя наработки дедовщины, администрация позволяла некоторым подросткам, отучившимся в спецшколе определенный период времени, подниматься из низших слоев к вершине криминальной иерархии, то есть делала их «буграми».

Рассказывает воспитанник спецшколы Сергей: «Надежда Яковлева - она учила «бугров», как бить: «Да вы че палками бьете, зачем палками-то!? Ставьте подушку на лицо и через подушку бейте!» А потом мы делали так: брали носовые платки, мочились на них и прикладывали к синякам - «бугры» говорили, что если утром будут синяки, то они вообще закопают. А если расскажешь чего-нибудь, они поджигали вот такую палку здоровую, бумагу наматывали... И вот, когда она обуглится, значит, - губы прижигали. А если я пожалуюсь на кого-нибудь Татьяне Ивановне, то она «бугру» скажет: «Работай потише, а то на тебя ходят, жалуются».

Рассказывает учащийся спецшколы М.: «…А еще когда нас били режимники (сотрудники администрации, осуществляющие режимные мероприятия на территории школы – прим., автора), жаловаться на них было невозможно. Один раз я пожаловался, сходил к Татьяне Ивановне, заму по воспитательной работе. Прихожу я к ней и говорю: так и так, Татьяна Ивановна. А она говорит: ты все выдумываешь, у тебя галлюцинации! А я говорю: да вы чё, Татьяна Ивановна, как я выдумать могу! Вот следы! Она: ладно, сейчас мы позовем режимника. Он пришел, сел. Я говорю: вот, Татьяна Ивановна, я при нем скажу. А он как начал меня... Всяко разно. Она говорит мне: иди отсюда и не сочиняй... А он потом сказал мне: «Если я узнаю, что еще раз куда-нибудь это вынесешь, я тебя просто задушу - вообще до смерти, и никто тебе не поможет». Потом мне кто-то сказал, что все бесполезно».

А вот рассказ одного из преподавателей: «На совете командиров, проходившем под руководством Астафьевой Татьяны Ивановны, было принято решение о том, чтобы виновным в воровстве вешать на шею крыс, сшитых на уроках труда и набитых тряпками. Причём тот, кому вешалась эта крыса, должен был «ухаживать» за ней: стирать, сушить её, ложиться с ней спать. Сами воспитанники, укравшие что-либо, чтобы избежать этого унизительного наказания, соглашались на избиение их «буграми», что заменяло крысу на шее».

Кто же эти таинственные Надежда Яковлевна и Татьяна Ивановна? Знакомьтесь: Надежда Яковлевна Челнокова (прежде - Хайрюзова) - бывшая заместитель директора спецшколы по психологической службе, Татьяна Ивановна Астафьева - бывшая зам. директора по воспитательной работе. Но в спецшколе нашлись настоящие преподаватели, не желавшие мириться с такой, позволения сказать, «педагогической практикой», и в 2000 году написали жалобу в прокуратуру.

Око государево быстро разобралось с криминальной школой: были возбуждены уголовные дела на трех сотрудников (в том числе Челнокову и Астафьеву) по части 1-й статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Но как возбудили, так и быстренько закрыли, по амнистии. А трое бывших «криминальных педагогов», ничтоже сумняшеся, перешли работать в областной реабилитационный комплекс для детей и подростков с ограниченными возможностями. Пока неизвестно, применяют ли они там свои «новаторские разработки». Управление социальной защиты Иркутской области и Главное управление общего и профессионального образования сочли невозможным оставить в беде столь «закаленные» и «проверенные» кадры. Дисциплинарной ответственности Челнокова и Астафьева также не понесли, уволились из спецшколы с формулировкой «по собственному желанию».

К преподавателям же, попытавшимся вынести сор из избы, были применены административные меры воздействия - все они получил взыскания, а Евгения Климова была даже уволена под надуманным предлогом. Причем директор школы Виктор Путилин объяснил, что выговоры жалобщикам он объявил « для предотвращения дальнейших обращений педагогов в различные инстанции и средства массовой информации». Такие новации в Трудовом кодексе должны были бы заинтересовать прокуратуру, но Фемида в очередной раз оказалось незрячей. Да и как иначе могло быть, ведь иркутская прокуратура прекрасно сработалась с директором. Когда избиваемые школьники обращались к учителям с жалобами, те передавали их в комиссию по делам несовершеннолетних (КДН). Дальше из КДН жалобы перекочевывали в прокуратуру, а затем они попадали… на стол директора спецшколы. После чего о содержании этих документов таинственным образом узнавали те, на кого жаловались. Такой вот замкнутый круг. И всем хорошо… кроме законов, которые нарушались. Ну так ведь это всего лишь несколько листочков бумаги, им больно и обидно не бывает… Но не только такое взаимодействие директор Виктор Путилин наладил на оценку «отлично» – он «вбил» в сотрудников спецшколы строгий запрет на общение с представителями СМИ. На долгих шесть лет воспитательное учреждение стало подлинной terra incognita для журналистов. Попасть в спецшколу стало труднее, чем в ракетную шахту или архивы ФСБ.

Но хватит о прошлом. На дворе 2006 год. Изменилось ли что-нибудь в спецшколе?
Когда пытаешься узнать, что в ней происходит, то возникает чувство, как будто кто-то набросил гигантское черное полотно на «короедку». Шевеление видно, но кто и что шевелится – непонятно. Как и раньше, в нее не проникнуть. Но это не означает, что воспитанники с криминальным прошлым не имеют возможности проникнуть на городские улицы. Как и в старые добрые времена, малолетние правонарушители без труда уходят в «самоволки» из своего логова и совершают новые правонарушения. Администрация такие случаи скрывает, даже не пытаясь разобраться, почему и зачем дети «пошли погулять». Видимо, администрация спецшколы плохо знакома с федеральным законом от 24 июня 1999 г. N 120-ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних", в частности, пункт 9 статьи 15. Процитируем его специально для руководителей спецшколы:

«…1) обеспечивает специальные условия содержания несовершеннолетних, включающие в себя охрану территории указанного учреждения; личную безопасность несовершеннолетних и их максимальную защищенность от негативного влияния; ограничение свободного входа на территорию указанного учреждения посторонних лиц; изоляцию несовершеннолетних, исключающую возможность их ухода с территории указанного учреждения по собственному желанию; круглосуточное наблюдение и контроль за несовершеннолетними, в том числе во время, отведенное для сна; проведение личного осмотра несовершеннолетних, осмотра их вещей, получаемых и отправляемых писем, посылок или иных почтовых сообщений;

2) информирует органы внутренних дел по месту нахождения указанного учреждения и по месту жительства или месту пребывания несовершеннолетних о случаях их самовольного ухода и совместно с органами внутренних дел принимает меры по их обнаружению и возвращению в указанное учреждение...».

И еще много чего написано в законе, что абсолютно игнорируется в иркутской спецшколе. Но вряд ли директора Виктора Путилина проймешь федеральными законами, для него главное - не выносить сор из избы и писать красивые отчеты.
Некоторые беглецы успешно отсутствуют в спецшколе по месяцу, однако по документам они… находятся в школе, питаются в столовой и получают все, что им причитается. Такие вот виртуальные учащиеся. Куда там Николаю Васильевичу Гоголю - у него мертвые души и дохода не приносили, и имущества не имели. Зато когда виртуальные дети появляются в школе реально, у них в закромах оказываются отнюдь не иллюзорные вещи. Старшеклассники, как правило, заставляют приносить с воли деньги, семечки, сигареты и прочую мелочевку. Не брезгуют и вещами посерьезнее. «Старшаки», как называют в «короедке» бугров, жестко расправляются с теми, кто не выполняет наказ и возвращается в спецшколу с пустыми руками. Где берут деньги, семечки, сигареты? На рынках, в карманах рассеянных или подвыпивших граждан, на прилавках зазевавшихся продавцов. Но не всегда фортуна улыбается малолеткам. Иногда беглецов задерживает милиция, обычно во время совершения ими краж и других правонарушений. Тогда в ход идет ноу–хау администрации «короедки». В спешном порядке находятся опекуны или родители неудачника, которых заставляют написать заявление, что незадолго до задержания они забрали своего гавроша из школы домой, отдохнуть. А чтоб отбить у пацанов охоту к несанкционированным прогулкам и чужим вещам администрация периодически проводят обыски. Сотрудники спецшколы изымают у учеников сотовые телефоны и другие запрещенные вещи. Но без составления актов и выяснения подробностей того, какой именно святой дух принес все это неблагополучному подростку на режимный объект. Таким нехитрым способом без лишних затрат обеспечивается телефонизация сотрудников администрации.

Но ведь и за связь надо платить, заработная плата, как известно у работников народного образования маленькая, вот и приходится сотрудникам «короедки» идти на различные ухищрения, чтоб заработать лишнюю копеечку. Например, сотрудники режима спецшколы собирают деньги за стоянку автотранспорта на территории учреждения, а вот куда дальше идет эта наличка, выяснить не удалось. Не забывают в «короедке» преподаватели и о личном комфорте – для выезда воспитанников на экскурсии в школе имеется микроавтобус, но он используется несколько по-другому – для поездок на работу и с работы живущей в поселке Большой Луг главного бухгалтера Гарощук. Руководитель учебно–производственных мастерских Крупеня вместо занятий заставляет детей убирать на территории школы мусор, а по осени те же воспитанники работают у него на личном огороде. На вопрос же, как рабский труд соотносится с педагогикой, Крупеня ответил: а что особенного, дети на природе отдыхают, едят фрукты, овощи… Кроме личных фазенд сотрудников, воспитанники летом работают в колхозе, где им устанавливают нормы в несколько раз больше, чем взрослым. А вот куда идут деньги за их труд, вероятно, должны установить компетентные органы – во всяком случае, дети денег не получают. Хотя, следует отметить справедливости ради, Крупеня не всегда стоит за спинами школьников как надсмотрщик. Частенько, бросив трудный контингент на произвол судьбы, он отдается своей страсти – разведению и продаже волнистых попугайчиков. Такой вот педагог.

Но, может быть, это исключение из правил? Посмотрим на возглавляющего медико-психологическую службу Вадима Павловича Пескова. Имеет высшее техническое образование, а вот ни медицинского, ни специального психологического образования у него нет. Автору этих строк в свое время удалось увидеть своими глазами диплом Вадима Пескова, и оказалось, что он не соответствует установленным образцам. Кроме того, в нем указано, что Песков проходил профессиональную переподготовку в Институте повышения квалификации работников образования (ИПКРО) по специальности «психология» с 1 октября 1995-го по май 1997 годов, а дата выдачи диплома – 3 мая 2000 года. Интересно, по какой причине «молодой специалист» три года не получал документ о высшем образовании? При этом на дипломе стоит только подпись ректора ИПКРО, но нет подписи председателя государственной аттестационной комиссии. И с такой, по моему личному мнению, филькиной грамотой, Песков умудряется работать в спецшколе, при этом еще успевая подрабатывать в университете и педагогическом институте, плюс пишет кандидатскую диссертацию. Просто психолог- многостаночник. Непонятно, когда он только находит время воспитывать трудных подростков. Однако, судя по ведомостям на получение заработной платы все отлично – работал, не покладая рук…

По штату в спецшколе одиннадцать уборщиц, но преподаватели заявляют, что их в глаза не видели, а уборкой занимаются в «короедке» сами воспитанники. Что это – «виртуальные» уборщицы? Или речь об отнюдь не потусторонних деяниях администрации, подпадающих под действие Уголовного кодекса?
И еще одно, отнюдь не виртуальное, новшество должно бы заинтересовать правоохранительные органы. По распоряжению директора Виктора Путилина и его заместителя по режиму, без санкции суда и прокуратуры, дети помещаются в изолятор тюремного типа на срок до месяца, при этом они даже не выводятся на прогулку. Конечно, зачем заниматься индивидуальной воспитательной работой с нарушителями дисциплины? Проще посадить их в карцер. Но если директор спецшколы имеет хотя бы минимальное педагогическое образование, он должен знать древнегреческое изречение:
«Сложные проблемы всегда имеют простые, легкие для понимания, но неправильные решения».

Таким же легким решением проблемы поддержания дисциплины в «короедке», вероятно, и является гибрид армейской дедовщины и тюремных порядков, который воплощается в жизнь при попустительстве администрации и дирекции. Как известно, за колючей проволокой жизнь осужденных подчиняется не только Уголовно-исполнительному кодексу, но и своим неписаным законам, регламентирующим права и обязанности зека - в зависимости от того, какую из ступенек на иерархической лестнице он занимает. Причем в зоне строго следят за тем, чтобы «шестерка» не стала вором в законе: переход из низшей касты в высшую теоретически и практически закрыт. Армейская схема дедовщины принципиально отличается от криминальной кастовости, хотя точно так же подчиняется своим неписаным законам. Здесь «салага», которого любой старослужащий может унизить, избить, оскорбить, по прошествии определенного времени переводится в «черпаки» и так далее - пока не станет дедом и, наконец, дембелем, которому сам черт не брат. Причем, поднимаясь по ступенькам иерархической лестнице, бывшая жертва системы приобретает все права и обязанности, свойственные его новому положению. В спецшколе эти два режима сплавились в причудливую, но от этого не менее чудовищную смесь.

Как и много лет назад, в школе есть «бугры» (те, кто дольше всех пробыл в школе), они ежедневно избивают младших, заставляют выполнять за них все работы и носить еду из столовой. Тех, кто пытается ослушаться бугров, «опускают» - головой в унитаз. Правда, сейчас воспитанникам не ставят клеймо на плечо, показывающее, «кто ты есть по жизни», но от этого не легче. Стало труднее и воспитателям: если в 2000 году «спецшкольники» писали педагогам письма с угрозами («ты достала, мы тебя кончим»), то в 2006 году, выслушав замечание, они уже бросаются не за авторучкой и конвертом, а за шилом – и слава Богу, если увернешься…

Режимники, то есть те, кто по закону должен следить за порядком в спецшколе, недалеко ушли от своих подопечных. Рассказывает один из режимников, Виктор Рыбаченко: «…Заместитель директора по режиму на работе практически отсутствует, а всю работу за него исполнял Т-ков, который оформлен по ставке дежурного по режиму и от суточных дежурств освобожден. К воспитанникам специальной школы он применяет физическую силу или заставляет школьников делать физические упражнения до изнеможения. По фактам получения воспитанниками травм педагогические расследования не проводятся. А если проводятся, то формально, ограничиваясь выводом – «упал, оступился», а травмы дети получают серьезные, требуется оказание помощи в медицинских учреждениях. Имеются и случаи попыток суицида».

Такая вот «мирная» жизнь идет за забором иркутской спецшколы для детей с девиантным поведением. Видимо, прокуратуре следует предпринять какие-то действия. Только захотят ли работники в синей форме, наконец, привести в спецшколу независимых медиков, а те, в свою очередь, захотят ли увидеть тщательно замазываемые и скрываемые одеждой следы побоев? Судя по тому, как явно администрация «короедки» нарушает законодательство о защите прав несовершеннолетних, прокуратуру она давно уже не боится. Но все равно находятся честные люди, не согласные с таким положением дел. Их мало, но они есть. Однако за попытки что-то изменить или хотя бы высказаться против существующих в «короедке» порядков они моментально увольняются из учебного заведения, иногда и с «волчьим билетом». Так случилось с преподавателем Гальфией Копыловой, которой сначала в трудовую книжку внесли запись «уволена за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей», а затем изменили формулировку на «уволена по собственному желанию».

Как только сотрудник режима Виктор Рыбаченко попытался выяснить, почему охране недоплачивают ежемесячно 600-800 рублей (не оплачиваются ночные и праздничные часы), так его тут же заставили написать заявление по собственному желанию. Уволили за 15 минут, не потребовав отработки и выдав расчет из личных средств администрации. Куда, интересно, смотрят официальные лица из прокуратуры и управления народного образования? По какому тарифу ныне оплачивается их совесть?

Однако уволенные не собираются сдаваться и мириться с существующим положением в спецшколе. Они обратились в Генпрокуратуру России, УБЭП ГУВД Иркутской области и департамент образования. Поможет ли это, пока сказать трудно. Удивляет другое – почти 10 лет творятся безобразия в спецшколе, и только несколько человек попробовали восстать. Что-то неладное, значит, в мозгах, не только у учителей низового звена, но и у тех, кто их проверяет, направляет, наставляет и контролирует – у сотрудников управления министерства образования. Которые, кстати, не так давно присутствовали на отмечавшемся с помпой двадцатилетии спецшколы. Жаль только, что на этом празднике не было бывших выпускников «короедки». Это легко объяснимо - большая часть воспитанников (около 80-90%), выходя за вороты «спеца», через некоторое время, не поладив с законом, отправляются уже на взрослые зоны. Такая вот своеобразная преемственность поколений…

Можно сказать, создали кузницу кадров малолетних преступников. Почему все это происходит снова и снова, почему смена администрации не дает результатов? Можно предположить, что спецшкола - очень неплохая кормушка для многих заинтересованных чиновников. Закрытое учреждение, единственное на всю Восточную Сибирь, финансируется неплохо, не первый год выделяются деньги на долгосрочный ремонт, да и на содержание воспитанников в месяц – тоже немалые средства… При этом конкретное расходование финансов проконтролировать очень трудно. Да мало ли что можно придумать, когда голова болит не о пацанах, а о собственной выгоде. Тем более воспитанники в основной массе своей - дети неблагополучных родителей, да и те, как правило, далеко, разбираться не приедут. Тут уж человеческой фантазии есть где разгуляться. Не стоит списывать это на Байкальские тектонические разломы, черную ауру Иркутска, НЛО, злых барабашек и уникальный сибирско-российский тюремный менталитет, который якобы остался еще от дореволюционных ссыльных. Все гораздо проще, ведь, как говорится в старинной пословице, «каков поп, таков и приход». Но если «приход» по объективным причинам поменять невозможно, то надо срочно менять «попов».
________________

P.S. Иркутская область, слывшая в свое время «всероссийской зоной», видимо, нынче становится «всероссийской короедкой». Во всяком случае, в поселке Тельма Усольского района создано подобное же заведение – но уже для девочек-правонарушительниц одиннадцати-четырнадцати лет. Местные жители к этому относятся, мягко скажем, без энтузиазма, по понятным причинам: иметь в соседях малолетних преступников не очень-то приятно. А мы зададимся еще одним вопросом: насколько широко в новом учебно-исправительном заведении будет использован многолетний опыт иркутской «короедки»?
Поживем - услышим…
________________________
© Прокопьев Виктор

Сегодня образованию уделяется много внимания. Интерес к этой теме присутствует и у родителей, и у государства. Неслучайно, что появились элитные спецшколы. Несомненно, они необходимы обществу. Вот только у обычных людей при упоминании о них срабатывают стереотипы. Благодаря этому люди вводятся в заблуждения, а реформаторы тем самым достигают своих сомнительных целей. Именно поэтому так важно развенчать ошибочные мысли о спецшколах.

Элитная школа - означает закрытая. Многие полагают, что простому человеку в такое учебное заведение и не попасть, ведь там учатся исключительно особенные дети, те же родственники самих преподавателей. На самом деле школы для умных доступны для всех детей, которые соответствуют специальным требованиям. И обычно это вовсе не финансовые критерии. Школам требуются те, у кого повышенная тяга к познаниям, нестандартно мыслящие дети, способные выдерживать большую интеллектуальную нагрузку. Сами же учителя заинтересованы в том, чтобы статус родителей и их деньги никак не влияли на возможность ребенка поступить в спецшколу. Ведь если туда поступит слабый, но блатной ученик, сами преподаватели с ним потом и намучаются. Те же ученики, которые не смогли поступить в спецшколу или даже еще не поступали, могут бесплатно посещать спецкурсы и кружки.

В спецшколы ведется отбор учеников, что в принципе несправедливо. Дело в том, что для учебы в такой школе необходим особый набор качеств, что и подразумевает существование отбора. Ведь и в музыкальные, художественные и хореографические школы берут далеко не всех, это считается нормальным. Да и конкурсный отбор в высшие учебные заведения на бюджет также никого не возмущает. Смысл такого конкурса в том, чтобы отобрать самых перспективных абитуриентов, которые демонстрируют свою готовность к обучению. И пускай высшее образование люди получают по желанию, а среднее обязательно для всех. Любой мало-мальски вменяемый человек понимает, что есть способные дети, которые желают отдавать внушительную часть своего времени изучению какого-то предмета, той же физики или химии. А есть и такие дети, кто с трудом покоряет школьный курс математики, но отлично проявляет себя в творческой самодеятельности. И тем, и другим надо дать возможность стать успешным в интересующей их сфере деятельности. Когда же говорится о том, что одни ученики получают что-то в ущерб остальным, то принимается во внимание заведомо ложное мнение о том, что все способны впитать в себя одинаковое количество учебного материала, и что это одинаково всем еще и нужно.

В спецшколах учатся дети богатых родителей, которые и так в жизни не пропадут. На самом деле социальная среда в таких школах довольно пестрая. Так, в московской школе «Интеллектуал» есть класс, где обучается сразу несколько детей из многодетных семей. Вместе постигают науки и дети известных людей, и те, кто воспитывается без отца. Там можно встретить и детей из неполных семей самого разного достатка, детей врачей, учителей, равно как и богатых предпринимателей и высококлассных специалистов. Самое важное, что в рамках школы все они тесно общаются, что едва могло бы произойти где-то еще. Для современного нашего общества, в котором расслоение заметно все больше и больше, это немаловажно. Ведь для детей из бедных или просто обычных семей, которых большинство в стране, спецшкола может стать своеобразным социальным лифтом. Конечно, надо приложить немало усилий, чтобы попасть туда и учиться. Но даже и в обычном лифте требуются усилия для подъема вверх - надо еще дотянуться до кнопок и нажать на них. Если же ввести плату за обучение, то это станет для многих катастрофой - такой лифт попросту перестанет работать.

В спецшколах легко учиться. Чтобы понять абсурдность такого заявления, достаточно посмотреть на расписание. В спецшколах довольно большая учебная нагрузка, а ведь есть еще и дополнительные предметы, спецкурсы, проекта. Углубленные программы требуют качественной и плотной работы учащихся. Хотя учиться тут и непросто, но интересно. Но сильным детям как раз и интересно то, что сложно. В этом плане довольно странно звучит предложение реформаторов от образования брать оплату за дополнительные занятия. Где это видано, чтобы человек еще и доплачивал за свою сверхурочную работу?

В спецшколах учителя - самые настоящие бездельники, умные дети тут учатся всему сами. Хороший учитель даст детям задания, которые будут учитывать их способности, трудные, но посильные уровню мышления. Психологи называют это зоной ближайшего развития. Держать же в тонусе сильных учеников непросто, здесь обычным учебником и задачником не обойтись. Также такие дети очень критичны и просто не будут слушать того, кто у них самих не находится в авторитете и доверии. Если обычные дети будут радоваться простой теме и заданиям, где все совершается по накатанному алгоритму, то одаренным этого мало. Им не нравятся банальные и скучные задания, они хотят сложных и интересных целей. В данном случае спешить не стоит, надо пояснить, что одного понимания мало, ведь надо еще научиться отрабатывать соответствующие навыки. Работать с одаренными детьми довольно тяжело, ведь они не любят рутину, с чем учителя постоянно и сталкиваются. Можно даже сказать, что обучение обычных людей и одаренных - две разные профессии.

Умные дети не пропадут и в обычной школе. Психология говорит и том, что есть несколько видов одаренности. Учениками спецшкол становятся обычно те, кто имеет одаренность академическую, интеллектуальную или же креативную. Такое деление на самом деле довольно условное, ведь в одном ребенке может быть несколько типов одаренности. Но смогут ли такие дети выжить в обычной школе?

Академически одаренными считают тех детей, кто любит и умеет учиться. Обычно они являются отличниками в школе, классическим образцом того ребенка, которого все и считают одаренным. Эти дети в обычной школе будут успешны, вот только знаний в конечном счете они не дополучат, как и общения с яркими и умными сверстниками. Детям же с двумя другими типами одаренности придется в обычной школе туго, да и сами они подарком не являются. Те, кто имеет интеллектуальный тип, любит работать самостоятельно. Эти дети проявляют независимость мышления, они сами читают сложную литературу. Успеваемость же у них может быть абсолютно любой - от «отлично» до «неудовлетворительно». Работая с ними, учителю требуется быть особенно внимательным и компетентным. Творчески одаренные дети также довольно трудны в обучении. Ведь их мышление нестандартное, они могут впасть в ступор при попытке подсчитать количество клеток в тетради, им мешают шаблоны, да и их социальные навыки довольно плохие.

В итоге интеллектуалов и креативных детей мало кто любит. Ведь они постоянно перебивают учителя, задают странные вопросы, тянут руку, когда остальные дети еще только пытаются понять, о чем идет речь. Такие ученики отвлекаются и даже могут читать под партой. В итоге в обычном классе такой одаренный ребенок будет мешать другим, да и учитель с ним намучается. Если особенные дети в нужный момент времени не попадут в особенную среду, то с ними произойдет то же самое, что и с больным, который не получит вовремя необходимого лечения. И это вполне уместное сравнение. Ведь Всемирная организация здравоохранения отнесла одаренных детей к группе риска. Эти маленькие люди с трудом общаются, у них постоянная нервная возбудимость, социальная и психологическая адаптация затруднена. Зачастую такие дети имеют психологические травмы, полученные в школах, где они обучались до спецзаведений. Талантов травили одноклассники или даже учителя, а порой - и те, и те.

Одаренные же дети нуждаются в особенных условиях воспитания и обучения, им нужна помощь психологов. А нестандартные школьники в специальных школах буквально расцветают, они находят свой круг общения и друзей-единомышленников и среди ровесников, и среди взрослых. Эти дети получают возможность участвовать и побеждать на олимпиадах, кто-то из них делает хорошие исследовательские и творческие работы. Правда, порой бывает и так, что одаренность у ребенка есть, а вот успех все не приходит. Не все умеют доводить дело до конца, реализовывать свои идеи. Дети могут путаться и забывать, тем не менее получая удовольствие от процесса, а не от результата. Такие дети имеют возможность пройти полный курс обучения в спецшколе, не завоевывая наград и не принося славу своему заведению. Тем не менее они успешно получают знания и вливаются в социум.

Спецшколы живут за счет обычных учебных заведений. Стоит признать, что действительно на спецшколы до недавнего времени выделялось больше денег, чем на обычные школы. Но это оправдано наличием дополнительной работы. Ведь в таких заведениях и учебный план шире, также есть дополнительные профильные занятия, кружки, спецкурсы, малые группы. Вся эта работа оплачивалась на тех же основаниях, что и в других школах, просто ее выполнялось больше. Так что несправедливого в том, что денег больше достается тому, кто больше работает?

Вариант усреднения расходов можно рассмотреть на примере Москвы. В столице около ста гимназий и лицеев, обычных же школ до слияния было около двух тысяч. В среднем при расчете на одного ученика спецшколы получали вдвое больше финансирования, чем обычные. Что будет, если забрать эти деньги? Найдутся средства для финансирования всего 100 средних школ. Если эти деньги поделить на 2000, то окажется, что повышение бюджета составит всего 5%. А ведь стоит еще учитывать тот факт, что в обычных школах учится больше детей, чем в специальных. Так что ожидать резкого роста благосостояния не приходится, а вот спецшколы прекратят свое существования. Что же делать лицеям в случае уменьшения финансирования? Прекращать углубленное изучение предметов? Начинать собирать деньги с учащихся или получать за часы вдвое меньше, чем в соседней школе при равной нагрузке? Так что вариант с нормативно-подушевым финансированием очень вреден. Да и те деньги, которые в образовании попросту утекают в никуда, куда значительнее, чем траты на спецшколы. Чиновникам следует научиться экономить на себе, а не на талантливых детях.

Это неверно, когда на одного ребенка выделяют денег больше, чем на другого. Мы платим налоги все, а з этих средство кому-то достается на образование больше. Несправедливо? Тогда стоит признать нечестной и саму идею бюджетного образования, ведь бездетные отдают налоги на обучение чужих детей. По такой логике Петр Первый вообще не должен был учреждать школы, ведь в них тогда обучалось подавляющее меньшинство населения. Уместно отметить, что первые учебные заведения были как раз специализированными - навигаторское и военно-медицинское. Да и университеты открывать не стоило именно по этой же причине. Затраты государства на обучение Ломоносова многократно превосходило траты на другого обычного крестьянина. Стоит ли считать расходы страны на выпуск Царскосельского лицея, который подарил России Пушкина, Кюхельбекера, Горчакова?

Дети все разные и потребности у них также не одинаковые. Кому-то по душе играть в футбол на улице, а кого-то тянет книга и математические задачи. Если для одних учебы скучна, то кому-то она приносит радость. Стоит ли учить обоих детей одинаково много или одинаково мало? Такая уравниловка приведет к неминуемой гибели одного из них или же оба будут ущемлены в их возможностях. А вот в разных школах этот вопрос легко решается. Тот, кто любит спорт, идет в спортивную спецшколу, или же в обычной посещает особые секции. Ботаник же попадет в спецшколу или также посвятит время кружкам. Такая система работала, так что не стоит выстраивать систему одинаковых безликих учебных заведений. Ведь можно дойти до того, что существование музыкальных школ будет считаться несправедливым по отношению к детям, музыкально не одаренным. Да и введение новой, уравнительной системы финансирования все равно приведет к тому, что на школьников в конечном счете будут тратиться разные суммы. Прежде всего потому, что норма финансирования зависит от региона. Когда ученик приходит в школу, деньги тратятся не лично на него, а попадают в общий котел. Если в учебном заведении есть какие-то профили и часы сверх нормы, то окажется, что один ребенок будет их получать, а другой - нет. Таким образом «несправедливость» сохранится. Только вот при старой системе можно было найти подходящую по духу и специализации школу, а при новой все школы становятся одинаковыми, где непонятно, разовьют ли особые таланты ребенка.

Школы для умных стране вообще не нужны. Уже было сказано, что такие заведения нужны как минимум тем детям, которые в обычной среде или недополучат знаний, или же будут подавлены. Однако нельзя забывать, что спецшколы помогают и обычным детям. Они являются основой для многих проектов - летник школы, заочные школы, научные экспедиции, олимпиада, открытые научные конференции, конкурсы проектов. Все это из «школ для умных» попадает в массовое образование, ведь есть специалисты, которые умеют это организовывать. К примеру, именно таким ресурсным центром является школа-интернат «Интеллектуал». В ее летней школе проходят обучение дети со всей страны и даже зарубежья. Конференции, олимпиады и экспедиции под эгидой этого заведения привлекают внимание учеников и из провинции. Так, дети из сел Кировской области целых пять раз выигрывали конференцию «Вышгород», представляя свои проекты по краеведению. А ведь для этого им пришлось потрудиться в экспедициях и архивах. Для многих детей эта возможность является единственной приобщиться к научному миру.

Теперь стоит посмотреть на проблему с государственной точки зрения. Образование несет две ключевые задачи. Прежде всего оно обеспечивает населению всеобщую грамотность, что позволяет адекватно существовать в современных условиях. Также воспитывается элита общества, которая обеспечит ему в будущем развитие и внедрение инноваций. Хорошо известно, что престижные университеты очень интересуются выпускниками спецшкол, ведь те мотивированы, хорошо готовы и нацелены на дальнейшую учебу и самоподготовку. В итоге очевидно, что спецшколы вносят довольно-таки важный вклад в дело подготовки научно-технического фундамента государства. Страна должна быть заинтересована в появлении новых собственных гениев, а не в том, чтобы те превращались неудачниками с комплексом нереализованных возможностей. Именно так и произойдет, если в ходе реформ образования школы для умных будут уничтожены.

Подростковая пора наступает, когда ребенок переступает границу десяти-одиннадцати лет, и продолжается до 15-16 лет. Ребенок в этом периоде начинает воспринимать мир как взрослый, моделировать поведение старших, самостоятельно делать выводы. У ребенка появляется личное мнение, он ищет свое место в обществе. Усиливается интерес и ко внутреннему миру. Подросток умеет сам ставить цели и достигать их.

Кроме психологических изменений, в указанный период времени происходят физиологические изменения: появляются вторичные половые признаки, меняется гормональный фон и так далее.

Подростковые проблемы

Проблемы возникают у подростков по различным причинам. Но в основу можно положить следующие внутренние конфликты:

1. Желание стать взрослым, при отрицании ценностных ориентиров, по которым живут взрослые.
2. Ощущение себя в центре Вселенной и неприятие этого со стороны окружающих.
3. Половое созревание и страх перед новым Я.
4. Влечение к подросткам противоположного пола и неумение построить со сверстниками отношения.

В итоге подростку тяжело справиться с новыми бурными эмоциями, и родители должны быть всегда готовы вовремя поддержать ребенка или дать совет. Если же в подростковом периоде на него, помимо трудностей с изменением организма, наваливаются и другие, например, низкая культура родителей, алкоголизм в семье, занятость родителей своими делами или работой, то такая личность может попасть в категорию "трудных". Для таких есть школы-интернаты для трудных подростков.

Как строится учебный процесс в интернатах?

Обычно в специальных школах-интернатах для трудных подростков оказываются дети с большими проблемами в обучении или те, кто не в первый раз нарушил закон. Справиться с особыми следовательно, в этих учебных учреждениях осуществляют свою деятельность педагоги с большим опытом, дефектологи и психологи.

Часто в штате педагогических работников есть и люди с медицинским образованием. Железная дисциплина - основа воспитания в интернате для трудных подростков. Основная цель - вернуть ребенка к нормальным мировосприятию и жизни.

Сначала у воспитанников проверяют уровень знаний и интеллектуальные способности. Проверка проходит в виде тестирования. Если по его итогам выявлено отставание в развитии, юноше или девушке могут преподавать даже программу начальных классов.

В основе поведения трудных подростков - нарушения психологического развития, так что учащиеся из интерната для трудных детей постоянно общаются с психологом. Такие беседы проходят индивидуальным образом. По итогам специалист старается найти основу - причину такого поведения воспитанника.

В интернате для трудных подростков все дети постоянно находятся под контролем преподавателя, а в субботу и воскресенье они имеют право отправиться к родителям, хотя некоторые остаются и на выходные.

Закрытые и открытые школы-интернаты

Названные заведения бывают открытого и закрытого типа. Первые из них похожи на кадетские корпуса или суворовские училища. Тут есть дисциплина и распорядок дня, но дети учатся по стандартной школьной программе (конечно, с поправкой на умственные способности), а на выходные могут ездить к родителям. В закрытых же интернатах все намного серьезнее - есть и КПП, и хождение строем, и регулярные занятия с психологом. Некоторые воспитанники в таких учреждениях не попадают домой на выходные, но родители могут навещать их на территории интерната.

Основания отправить подростка в интернат для трудных детей

Основания, чтобы в спецшколу следующие:

• совершение преступления, если возраст не соответствует наступлению уголовной ответственности;
• возраст соответствует уголовной ответственности, но ребенок отстает в психическом развитии;
• подросток осужден по статьям, предусматривающим преступление средней тяжести, но освобожден от наказания по соответствующим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации.

Комиссия по делам несовершеннолетних ходатайствует в суде о направлении нарушителя в специальную школу-интернат для трудных подростков. Перед рассмотрением дела в суде несовершеннолетнему проводят медицинский осмотр и направляют к психиатру. Если родители не соглашаются на данные меры, все процедуры проводятся по решению суда.

Центры временного содержания

До заседания суда ребенка могут направить на срок до 30 суток в центр временного содержания. Это происходит в случаях:

• когда должна быть обеспечена защита жизни или здоровья подростка;
• нужно предупредить повторное общественно опасное деяние;
• если ребенку негде жить;
• нарушитель уклоняется от явки в суд или не проходит медицинское освидетельствование.

Интернаты в Санкт-Петербурге и Москве

Наиболее известное учреждение-интернат для трудных подростков (Спб) - школа №1 закрытого типа. Заведение ведет свою историю еще с 1965 года. Находится оно на улице Аккуратова в доме под номером 11. Это закрытый интернат для трудных подростков, и значит, что дети поступают сюда по решению суда. Тут железная дисциплина, передвижение по периметру и контрольно-пропускные пункты на входе.

Есть школа-интернат для трудных подростков в Москве. Расположено заведение №9 по улице Жигуленкова Бориса в доме 15, строение 1. В отличие от питерского, этот интернат открытого типа. Сюда дети с девиантным поведением могут попасть и по решению родителей или рекомендации специальной комиссии. Правила тут не такие жесткие, как в учреждениях закрытого типа.

Поддаются ли перевоспитанию трудные подростки?

Нужно сказать, что проблемы у каждого трудного подростка разные. Бывает, нужен всего один месяц, чтобы научить ребенка отвечать за свои поступки, а бывает, что подростку потребуется полгода для адаптации. Многое зависит от того, какие психологические проблемы испытывает на данный момент юноша или девушка.

Сейчас преподаватели спорят о том, дает ли результаты работа в интернатах для трудных подростков. На данный момент около семидесяти процентов учащихся таких учреждений значительно улучшают знания по школьным предметам. Кроме того, в таких учреждениях воспитанники не только учатся, но и находятся все остальное время. Таким образом, проблемные дети создают новый и успешнее социализируются в обществе.

На что обратить внимание родителям трудных подростков?

В отстаивают свою независимость. Это явление влияет на ребенка, и кажется, что он ведет себя странно и непредсказуемо. Как бы там ни было, такое состояние считается абсолютно нормальным и характеризует переходный возраст.

Родители трудных детей часто сталкиваются и с другими испытаниями. У юноши или девушки появляются эмоциональные и психологические проблемы, трудности в учебе. Проблемный подросток часто совершает противоправные поступки, неоправданно рискованные действия. Может появиться депрессия, тревога.

Существуют знаки, показывающие, что ваш ребенок является трудным. Они перечислены ниже:

1. Изменение внешности. Неоправданный набор веса или его потеря, причинение вреда самому себе.
2. Частые ссоры, драки, жалобы.
3. Плохая успеваемость, нарушения сна, депрессия, мысли о самоубийстве.
4. Употребление наркотических средств, алкоголя.
5. Резкая перемена круга общения, отказ соблюдать определенные правила, ложь и так далее.

Наличие проблем у подростка - первый сигнал о том, что нужно наладить с ним контакт. Ваш сын или дочь должны чувствовать поддержку, понимать, что родители его любят и принимают в любом случае. 
Важно найти общие темы для разговоров, поощрять занятия спортом, ограничить просмотр телевизора и занятия за компьютером. Давайте ребенку советы, выслушивайте его, не проявляйте агрессии. Если не справились, обратитесь за помощью к специалистам.

исправит. пенитенциарные учреждения для несовершеннолетних правонарушителей полуоткрытого типа. В спецшколах содержатся дети от 11 до 14 лет, а в спец-ПТУ подростки от 14 до 18 лет, совершившие уголовные или статусные нарушения (т.е. нарушения, за которые наказываются только подростки и дети, взрослые за те же действия наказанию не подлежат: прогулы, плохое поведение в школе и в семье, появление на улице в нетрезвом виде, побеги из дома и т.п.). Все дети от 14-летнего возраста и основная (до 90%) часть до 18-летнего возраста попадает в спецучреждения по решению административных органов - комиссий по делам несовершеннолетних при исполкомах местных советов. В этом случае дети и большинство подростков практически лишены права на защиту, их вина доказывается в отсутствие адвоката, не обязательны обычные для судебного следствия процедуры, нет права апелляции. Срок наказания в спецучреждениях произволен, он может продлеваться по представлению педсоветов до трех лет, а иногда и свыше того. Нередок случай, когда перевоспитание наказанного происходит вдали от дома, что затрудняет его контакты с семьей, родными.

Спецшколы и спец-ПТУ находятся в ведомственной принадлежности Министерства просвещения, однако по условиям содержания, режиму изоляции, социальному микроклимату, принудительному характеру труда большинство этих учреждений мало чем отличается от ВТК. Здесь также распространены изнасилования, истязания и избиения основной массы воспитанников группой детей или подростков, пользующихся покровительством воспитателей (принцип советской педагогики - коллективное воспитание), а иногда и самими воспитателями.

• - ...

  Формы слова

• - ; мн. спецшко/лы, Р....

  Орфографический словарь русского языка

• - СПЕЦШКО́ЛА, спецшколы, жен. . Специальная школа для подготовки будущих курсантов военных училищ. см. спец…...

  Толковый словарь Ушакова

• - ...
• - ...

  Орфографический словарь-справочник

• - спецшк"...

  Русский орфографический словарь

• - сущ., кол-во синонимов: 1 школа...

  Словарь синонимов

• - сущ., кол-во синонимов: 1 школа-интернат...

  Словарь синонимов

"спецшкола" в книгах

Глава 4 Астраханская диверсионно-разведывательная спецшкола № 005

Глава 4 Астраханская диверсионно-разведывательная спецшкола № 005 Октябрь 1942 годаВ степных районах, где нам предстояло действовать в дальнейшем, характер местности не позволял создавать крупных партизанских соединений. Поэтому спецшкола № 005 практиковала создание

Глава 6 Астраханская диверсионно-разведывательная спецшкола № 005